На оглашение приговора в суд прибыла многочисленная группа поддержки подсудимых из числа членов ШПЛС. Алексей Шляпников, Валерий Пимошенко и Сергей Кнышов приехали своим ходом, поскольку на предварительном следствии им заменили содержание в СИЗО домашним арестом.

Оглашение приговора у судьи Елены Максимовой заняло около двух с половиной часов. Из его описательной части следовало, что причиной конфликта между профсоюзными лидерами и руководством "Аэрофлота" в лице его летного директора Игоря Чалика стал спор о дополнительных выплатах членам ШПЛС за работу в 2011-2012 годах в ночное время и в особо вредных и опасных условиях. Юристам профсоюза удалось тогда добиться в суде признания законности требований. В результате чего ОАО "Аэрофлот" в начале 2013 года обязали выплатить работникам летного состава свыше 1 млрд руб.

Вскоре после этого решения Алексей Шляпников и Валерий Пимошенко стали предлагать летному директору ОАО "Аэрофлот" Игорю Чалику помочь в снижении выплат до 400 млн руб. за откат в размере 100 млн руб. Однако, как говорилось в приговоре, господин Чалик сразу сообщил об этом предложении генеральному директору компании "Аэрофлот" Виталию Савельеву, а тот посоветовал подчиненному написать заявление в правоохранительные органы. Игорь Чалик обратился в ФСБ. Все последующие переговоры между профсоюзными деятелями и летным директором проходили под контролем оперативников. Причем те заранее предупредили заявителя, чтобы летный директор сам не провоцировал лидеров профсоюза на вымогательство. В результате последующих переговоров господин Чалик сумел уговорить собеседников снизить размер отката сначала до 75 млн руб., а потом и до 30 млн руб.

При получении первого транша — 10 млн руб.— Алексей Шляпников и Валерий Пимошенко были задержаны оперативниками. А вскоре взяли и третьего участника переговоров Сергея Кнышова.

Обосновывая виновность подсудимых, председательствующая Елена Максимова ссылалась на протоколы аудиозаписей переговоров заявителя с лидерами ШПЛС, из которых следовало, что, добиваясь получения денег, подсудимые угрожали Игорю Чалику организацией забастовок, дискредитацией в СМИ и даже направлением на имя президента Владимира Путина некоего "разоблачительного письма о деятельности компании "Аэрофлот"".

Квалифицируя действия подсудимых, судья согласилась с мнением прокуратуры, представитель которой настаивала в прениях на признании их виновными в "покушении на мошенничество в особо крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору" (ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК РФ). Судья Максимова согласилась и с запрошенными гособвинением сроками наказания. В результате Алексей Шляпников получил шесть с половиной лет колонии общего режима, Валерий Пимошенко — шесть лет, а Сергей Кнышов — пять с половиной лет. Судья еще продолжала читать приговор, когда в зал вошли конвоиры, которые взяли под стражу осужденных.

Адвокаты сразу заявили, что "обязательно обжалуют несправедливый приговор". Позже защитник Алексея Шляпникова Михаил Макаров сообщил "Ъ", что уже подал краткую жалобу, где указал, что судья, по его мнению, не имела права ссылаться на протоколы прослушки, поскольку они "не изучались в судебном заседании".

Алексей Соковнин_ http://www.kommersant.ru/doc/2699434#comments

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Профсоюзных деятелей аэропорта "Шереметьево", обвиненных в вымогательстве, отправили в колонию

1/04/2015_NEWSru.com_ http://www.newsru.com/russia/01apr2015/court.html

Члены профсоюза летного состава "Шереметьево", которые требовали от руководства "Аэрофлота" доплачивать летному составу за вредность труда и ночные полеты, приговорены к реальным срокам заключения за попытку вымогательства. Мещанский суд Москвы признал лидеров "Шереметьевского профсоюза летного состава", говоривших о "подставе", виновными, и определил для профсоюзных активистов сроки, которые ранее запрашивала прокуратура. Исполнительный директор профсоюза Алексей Шляпников, вице-президент Валерий Пимошенко и бывший пилот "Аэрофлота" Сергей Кнышов приговорены к шести с половиной, шести и пяти годам колонии общего режима соответственно, сообщает "Медиазона".

Осужденные свою вину не признали. Фигурантов дела обвиняли в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ ("Покушение на хищение имущества путем обмана в особо крупном размере").

Судья Елена Максимова в приговоре отметила, что оснований сомневаться в показаниях свидетелей обвинения нет, в то время как доводы защиты опровергаются совокупностью доказательств, а показания подсудимых являются противоречивыми. При этом при вынесении приговора суд учел смягчающие обстоятельства. В частности, у Пимашенко, инвалида третей группы с профессиональной травмой, на иждивении старая мать и ребенок, у Кнышова - дети.

По версии следствия, Шляпников и Пимошенко, которые активно отстаивали права летчиков, потребовали от руководства "Аэрофлота" 100 миллионов рублей. В случае отказа профсоюзные активисты якобы угрожали массовыми акциями протеста пилотов, а также обещали распространить некую информацию, которая могла привести к смене руководства авиакомпании. В случае удовлетворения их требований активисты якобы обещали руководству компании прекратить добиваться выплат летному составу за ночные полеты и за вредность труда.

В июле 2013 года Мосгорсуд обязал руководство "Аэрофлота" погасить долг по выплатам за ночные смены и вредность труда. А 18 октября Шляпникова и Пимошенко задержали при изъятии из банковской ячейки 10 миллионов рублей. Это деньги, по версии следствия, являлись первой частью взятки.

Версия осужденных

Между тем обвиняемые категорически отрицают, что вымогали деньги у "Аэрофлота". Шляпников в ходе суда утверждал, что в банк пришел, чтобы забрать из ячейки документы, оставленные там работодателем: трудовую и летную книжки, а также денежные средства для Кнышова, сообщает "Век". Коллеги по профсоюзу осудили Шляпникова за то, что вел дела с работодателем через ячейки, но его словам поверили.

Что касается вопроса, зачем же Шляпников забрал деньги, когда понял, что в ячейке не документы, прояснил на одном из заседаний его адвокат. По слова юриста, сделать это мужчину вынудили сотрудник банка и другие лица, оказывавшие на него давление (данные "Независимой газеты").

Судя по показаниям заместителя Шляпникова, Валерия Пимошенко, он вообще не знал, зачем его коллега поехал в банк. При этом, как следует со слов Пимошенко, Шляпников сначала вышел из банка озабоченный, но потом пошел туда во второй раз, и уже тогда и его, и Пимошенко задержали силовики. Показания размещены на сайте профсоюза.

"Мы со Шляпниковым Алексеем по его просьбе отправились в центр г. Москвы, как позже выяснилось, по адресу: ул. Мясницкая, д. 35. Шляпников пояснил что ему нужно в банк. Вместе прошли в здание банка ВТБ 24, расположенного по этому адресу. Я остался в коридоре, а Шляпников Алексей проследовал в одну из дверей по коридору, его цель в посещении банка была на тот момент мне известна не была. Через короткое время Шляпников Алексей вернулся с озабоченным видом и попросил меня подождать его, но так как автомобиль, на котором мы приехали, был не очень удачно припаркован (около забора какой-то стройки), я сказал Шляпникову Алексею, что надо перепарковать его в более удачное место. Шляпников Алексей предложил доехать до ближайшего Макдональдса, где я и ожидал его минут 30 или 40. После чего мы по просьбе Шляпникова вернулись в здание банка ВТБ 24, где были задержаны оперативными сотрудниками", - говорилось в показаниях Пимошенко.

Что касается Кнышова, то пилот, который занимал пост депутата Можайского района, был задержан 20 октября. Он вообще не присутствовал возле банка, когда два его предполагаемых подельника были взяты там при попытке забрать деньги из ячейки.

Отец члена профсоюза - Анатолий Кнышов - рассказал, при каких обстоятельствах следователи задержали его сына. "Мы ехали на рыбалку с сыном, это планировалось давно, но где-то на границе Московской и Тульской областей нас остановили полицейские - четыре-пять машин, открыли дверь автомобиля и, не предъявляя документов, сказали, что должны доставить его", - рассказал Анатолий Кнышов. По данным портала "Факты", Кнышова неоднократно увольняли, он обращался в суд, и суд каждое увольнение признавал незаконным.

В профсоюзе считают, что уголовное дело Шляпникова, Пимошенко и Кнышова является местью "Аэрофлота" за решение суда. Защитники осужденных объясняли, что именно смущает их в этом деле.

Адвокат Пимошенко Кирилл Мухин, в частности, указал, что ни Пимошенко, ни Шляпников не могли, как указано в обвинительном заключении, уладить конфликт между летчиками и "Аэрофлотом" на условиях, выгодных компании, поскольку принимать решение от имени профсоюза они не были уполномочены.

Также защитник обращал внимание на записи разговоров, в ходе которых подсудимые якобы требуют деньги. "Фраза о деньгах выглядит вырванной из контекста, по ходу записи постоянно слышатся щелчки. Такое впечатление, что она была смонтирована. Еще в ходе следствия мы просили провести экспертизу, но нам было отказано", - заявил Мухин, которого цитирует издание "Версия".

Более того, по словам Мухина, ни представитель "Аэрофлота", ни сотрудник ФСБ не помнят, как выглядели технические средства, с помощью которых осуществлялась запись. "Более того, официальное заявление от него поступает в органы только за день до задержания Пимошенко и Шляпникова", - указал Мухин.

Между тем адвокат Шляпникова, Михаил Макаров, заявлял о недопустимости других доказательств, касающихся детализации звонков его клиента. По словам Макарова, данным следствия не совпадают с данными оператора, и некоторые звонки Шляпникову якобы просто "приписали", приводит его мнение "Московский Комсомолец".

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Посадочный талон

1.04.2015_ Медиазона

Мещанский суд Москвы огласил приговор троим лидерам «Шереметьевского профсоюза летного состава» (ШПЛС): они получили от 5,5 до 6,5 года колонии общего режима. Летчиков обвиняли в попытке получить от «Аэрофлота» откат в 100 млн рублей за сокращение суммы компенсаций за работу в ночное время и в трудных условиях. За месяц до возбуждения дела ШПЛС через суд добился выплаты от компании 1 млрд рублей; активисты профсоюза говорят о провокации со стороны руководства «Аэрофлота». По их версии, в действительности они не вымогали взятку, а обсуждали механизм получения выигранной в суде компенсации.

П – приговор, профсоюз, провокация

«Они что, убийцы? Зачем их снимать? Я знаю, как они все это покажут в своих сюжетах!», — возмущалась перед началом заседания пожилая мать одного из подсудимых, исполнительного директора Шереметьевского профсоюза летного состава (ШПЛС) Алексея Шляпникова. По ее просьбе одетый в простую клетчатую рубашку и синюю спортивную кофту Шляпников пытался закрыть лицо от объективов телекамер. Остальные подсудимые — вице-президент того же профсоюза Валерий Пимошенко и бывший пилот «Аэрофлота» Сергей Кнышов — обсуждали между собой возможные последствия процесса над ними, сидя на лавочке перед клеткой для арестованных. Все подсудимые на время судебного следствия содержались под домашним арестом. Адвокаты принесли с собой большие сумки с необходимыми в СИЗО вещами, ожидая худшего исхода дела.

Помимо десятка телеоператоров в душном зале Мещанского суда присутствовали многочисленные родственники подсудимых, профсоюзные коллеги и пилоты-стажеры. В качестве представителя потерпевшей стороны пришел юрист «Аэрофлота». Спустя 20 минут после назначенного времени начала заседания за кафедру встала судья Ольга Максимова. В 2013 году она приговорила к пяти годам лишения свободы юриста Андрея Руднева, у которого при досмотре в отделении полиции на Казанском вокзале было обнаружено около семи граммов героина. Защита утверждала, что дело в отношении него было сфабриковано в качестве мести за бесплатную юридическую помощь, которую подсудимый оказывал пострадавшим от недобросовестных квартирных кредиторов. В декабре 2013 года суд отменил приговор за отсутствием доказательств вины юриста.

Предупредив, что во время оглашения, которое может растянуться до нескольких часов, все присутствующие в зале должны стоять, Максимова стала быстро и невнятно зачитывать текст приговора.

«Подсудимые Шляпников, Пимошенко и Кнышов, все ранее не судимые, женаты, имеют высшее образование, малолетних детей на иждивении, Пимошенко имеет инвалидность третьей группы в связи с профессиональной деятельностью, обвиняются по части 3 статьи 30, части 4 статьи 159 УК, а именно в покушении на мошенничество в особо крупном размере. По версии следствия, начиная с августа 2009 года Шляпников и Пимошенко, являясь лидерами профсоюза, предлагали руководству "Аэрофлота", а именно летному директору Игорю Чалику, свои не безвозмездные услуги по снижению издержек авиакомпании на выплаты пилотам за ночные и длительные рейсы, а в случае отказа угрожали распространить в СМИ компрометирующие начальство сведения и устроить массовые акции протеста, однако получали отказ», — пересказывала Максимова фабулу обвинения.

В августе 2013 года ШПЛС добился в Мосгорсуде признания законности решения государственной инспекции труда по Москве, обязавшей «Аэрофлот» выплатить работникам летного состава свыше миллиарда рублей за работу в ночное время в особо вредных и опасных условиях в предыдущие два года. Согласно обвинению, тогда Шляпников и Пимошенко якобы решили изменить свою схему, и предложили Чалику сэкономить порядка 400 млн рублей, попросив в качестве отката четверть от этой суммы.

Летного директора это не устроило, и он, согласно обвинению, сторговался до 30 млн рублей. Шляпникова и Пимошенко задержали 18 октября, якобы при изъятии первого транша в 10 млн рублей из депозитарной ячейки отделения ВТБ 24 на Мясницкой улице, а пилота Кнышова, по версии обвинения, также принимавшего участие в переговорах с Чаликом о взятке, спустя двое суток, когда он ехал вместе с отцом на рыбалку.

Сами обвиняемые свою вину в ходе процесса не признавали и утверждали, что дело в отношении них возбуждено из-за провокации Чалика и других представителей руководства «Аэрофлота», которые хотели избавиться от неугодных профсоюзников. Взятки они не требовали, а деньги, о которых шла речь в предоставленных следствием аудиозаписях, были выплатой за признанное судом неправомерным увольнение пилота Кнышова. Слушая судью, уставшая мать Пимошенко сначала держалась за решетку клетки для арестованных, но вскоре села на стоявший рядом свободный стул. Стоявший у дверей пристав жестом показал, что делать этого во время оглашения приговора нельзя. Пожилая женщина вздохнула, съела таблетку валидола, и снова схватилась за решетку. Соратник Пимошенко Шляпников, старомодно одетый седой мужчина с усами, жестом показывал другим родственникам, чтобы они открыли окно. Но пристав не разрешил и этого.

Алексей Шляпников в Мещанском суде Москвы, 2013 год. Фото: Максим Блинов / РИА Новости

«Несмотря на то, что все подсудимые не признают свою вину, она подтверждается показаниями свидетеля Чалика. Согласно его показаниям, Шляпников и Пимошенко, как руководители Шереметьевского профсоюза летных составов, обещали собрать пилотов на митингах в целях дискредитации руководства компании, что, по его словам, могло повлиять на ее финансовые показатели», — продолжала Максимова зачитывать практически полностью совпадающие с текстом обвинительного заключения слова летного директора. Название профсоюза и фамилии обвиняемых из-за скорости чтения сливались в одну шипящую согласную.

Спустя час после начала заседания, когда строгого пристава заменил его менее внимательный коллега, матери Пимошенко наконец-то удалось сесть, а вскоре ее примеру последовали пожилые родители других обвиняемых. Супруга Шляпникова, пытаясь скрыть слезы, надела солнцезащитные очки. Судья в это время перечисляла показания других свидетелей, которые по ее мнению, указывали на вину профсоюзников: следователей, осуществлявших задержание подозреваемых, оперативников, сопровождавших расследование, кассира ВТБ, выдававшей содержимое депозитарной ячейки Шляпникову. Всего таких свидетелей оказалось порядка десяти.

Затем Максимова объявила короткий перерыв, во время которого родственники подсудимых, столпившись в узком коридоре, пытались убедить друг друга в благоприятном для них исходе суда, а их соратники по профсоюзу, которые в оправдательный приговор не верили изначально, провели параллель между делом ШПЛС и общим, по их мнению, плачевным состоянием российского авиарынка.

«Вот так все у нас: очевидная провокация, следователи даже не смогли отрицать, что Чалик, вместо того, чтобы, как это любой сделал бы, если бы у него взятку вымогали, сразу пойти в милицию, стал цену сбивать, а их судят за мошенничество в особо крупном размере. Мужики миллиардных выплат добились для пилотов, и это только первый миллиард из ожидаемых десяти был, а их за это в тюрьму сразу. А Путин потом обещает билеты в Крым за четыре тысячи продавать. Ну и где они, билеты эти, откуда они возьмутся, если всех, кто пытается хоть как-то улучшить, сажать?», — возмущался один из них.

После перерыва Максимова, не сбавив скорости чтения, перешла к завершающей части приговора: показания свидетелей защиты — в основном, соратников обвиняемых по ПШЛС и пилотов — и самих подсудимых она нашла противоречащими друг другу и необоснованными, а показания свидетелей обвинения, напротив, согласованными друг с другом и с письменными материалами дела. Таким образом, сделала вывод судья, доводы защиты опровергаются совокупностью доказательств.

«Слова самих подсудимых о том, что уголовное преследование стало результатом провокации, суд считает необоснованными, потому что реальных подтверждений этому не нашлось», — сказала она.

Среди смягчающих обстоятельств для всех троих подсудимых Максимова отметила возраст их родителей и наличие несовершеннолетних детей на иждивении, а отдельно для Пимашенко — третью группу инвалидности, связанную с профессиональной травмой. Несмотря на это, судья приговорила всех троих профсоюзных активистов ровно к тому наказанию, которое для них запрашивал прокурор: Шляпникова — к шести с половиной годам колонии общего режима, Пимошенко — к шести годам, Кнышова — к пяти с половиной.

Всех троих взяли под стражу в зале суда: приставы, оттеснив родственников, проводили профсоюзников в клетку, стоявшую за лавкой, на которой подсудимые сидели во время заседания. Мать Пимошенко, вероятно, до конца оглашения не верящая в возможность такого исхода, пыталась сказать сыну что-то о продуктовой передаче, но сорвалась на плач. Сам осужденный заверил ее, что «все будет хорошо». Адвокаты в это время пытались уговорить приставов разрешить оставить какие-то вещи из сумки в клетке, но получили отказ.

Представитель юридической службы «Аэрофлота», улыбаясь, быстро шел по коридору вместе с прокурором. Давать комментарии телевизионщикам перед входом в здание Мещанского суда прокурор и следователь также выходили по приглашению адвоката потерпевшей стороны. Сам он от комментариев отказался, предоставив право сделать это коллеге из «Аэрофлота», заместителю директора департамента общественных связей компании Татьяне Дудкевич. К концу ее выступления, после утвердительного ответа на вопрос, считает ли компания этот приговор справедливым, Дудкевич перебил стоявший рядом с камерами пожилой мужчина.

«Это же была очевидная провокация, почему вы этого не признаете? Даже если согласиться с тем, что была какая-то взятка, разве зафиксированный следствием факт того, что Чалик торговался, не говорит о провокации?», — возмущенно спросил он. Однако Дудкевич ограничилась кратким ответом: «Я об этом говорить не могу». Позже мужчина пояснил, что работает в компании 42 года и возглавляет Профсоюз бортпроводников «Аэрофлота». По его словам, уголовное преследование в отношении активистов ШПЛС связано с желанием руководства компании и лично ее гендиректора Виталия Савельева снизить влияние «не ручных» профсоюзов на сотрудников «Аэрофлота».

Спор на миллиард

ШПЛС начал вести борьбу с руководством «Аэрофлота» задолго до задержания профсоюзных лидеров. 

Приказ компании о пересчете зарплаты пилотов — именно он послужил причиной для решения суда обязать «Аэрофлот» выплатить 1 млрд рублей — был подписан еще в 2011 году. Пилоты и руководство компании по-разному трактовали, какие деньги полагаются за длительные и ночные полеты. В дальнейшем ШПЛС и состоящие в нем пилоты неоднократно обращались в транспортную прокуратуру с требованиями о пересчете, однако юристы «Аэрофлота» обжаловали их заявления в суде. Пимошенко был уволен приказом гендиректора компании Савельевым с формулировкой «по собственному желанию» в январе 2012 года. Спустя два месяца были уволены тогдашний президент ШПЛС Игорь Дельдюжов и один из профсоюзных деятелей, позже оказавшихся на скамье подсудимых, пилот Кнышов. Одновременно «Аэрофлот» начал отсылать в транспортную прокуратуру запросы с требованием проверить уставные и финансовые документы профсоюза, однако нарушений проверка не выявила. В июне Пресненский суд начинает рассматривать иск пилота Кнышова к «Аэрофлоту» о восстановлении на работу.

На фоне судов между пилотами и «Аэрофлотов» борьба разыгрывается и в СМИ: пишущие об отсутствии выплат пилотам «Известия», «Новая газета» и «Новые известия» оппонируют «Независимой газете» и «Комсомольской правде», авторы которых считают конфликт следствием сговора против руководства «Аэрофлота». В середине октября суд по иску пилота Кнышова завершается, его восстанавливают в должности с выплатой 2 млн рублей. В начале 2013 года тот же Пресненский суд удовлетворяет еще один иск Кнышова — за отстранение от полетов ранее, в апреле 2011 года, присуждая ему за это компенсацию в размере около 170 тысяч рублей. Однако в апреле его вновь увольняют за якобы совершенный прогул. Одновременно Мосгорсуд признает незаконным увольнение президента ШПЛС Дельдюжова и постановляет восстановить его в должности.

Развязка тяжбы о невыплаченных деньгах за полеты в ночное время и в особо вредных условиях труда за два года конфликта ШПЛС и руководства компании наступила 24 июля 2013 года: Мосгорсуд отменяет решение нижестоящей инстанции, по которому «Аэрофлот» получил право не компенсировать их, и решение вступает в силу.

Общая сумма компенсаций, которые должна выплатить компания, превышает 1 млрд рублей. Однако «Аэрофлот» выплачивать их не торопился. 14 октября на Youtube появляется видеоролик«Летающие олигархи», тезисно повторяющий доводы «Независимой газеты» о том, что ШПЛС пытается дискредитировать «Аэрофлот», нанося ущерб России. Вскоре Пимошенко, Шляпникова и Кнышова заключают под стражу по обвинению в мошенничестве. В дальнейшем всех троих перевели под домашний арест.

Судья Максимова вела дело активистов ШПЛС восемь месяцев — с конца июля 2014 года. За это время ни один из них не признал свою вину. Подсудимые настаивают на том, что переговоры с Чаликом касались только реализации решения Мосгорсуда о выплате 1 млрд рублей, а параллельно обсуждался вопрос и о компенсации пилоту Кнышову. Активисты утверждают, что ключ от депозитной ячейки ВТБ, в которой хранились помеченные как участвующие в оперативно-следственных действиях по делу о вымогательстве деньги, был передан им лично Чаликом. Однако сами профсоюзники шли в банк чтобы, в соответствию с договоренностью с летным директором «Аэрофлота», забрать оттуда личные документы Кнышова и компенсацию, которую суд обязал авиаперевозчика выплатить ему. Гендиректора компании Виталия Савельева, который мог бы пояснить свою позицию по отношению к ШПЛС, в суд так и не вызвали. 

Никита Сологуб_ http://www.zona.media/agenda/posadochnyy-talon/

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

02.04.2015_ ИА ФАКТЫ_ http://www.facts-news.org/novosti/220-itogi-ocherednogo-ugolovno-politicheskogo-protsessa-v-rossii.html

Итоги очередного уголовно-политического процесса в России (см. речь адвоката Кирилла Мухина)

Судья Максимова, вынося обвинительный приговор, согласилась с новым и не прописанным толкованием закона, изобретённого следователями СКР против активистов лётного профсоюза.

Не избираемые российским народом судьи продолжают творить беззаконие в Российской Федерации. Не секрет, что любая попытка простых граждан Российской Федерации законным путём разрешать и отстаивать свои права в судах, особенно в роли обвиняемого по уголовному делу, является безнадёжным делом.

 

Очередной пример в пользу этого народного мнения продемонстрировали нам в Мещанском районном суде столицы, где завершился уголовный процесс против активистов Шереметьевского профсоюза лётного состава. Процесс этот стал уголовно-политическим потому, что суд согласился с неписанными утверждениями стороны обвинения.

Напомним, вчера в Москве федеральный судья Мещанского районного суда города Москвы Елена Максимова огласила вынесенный ею обвинительный приговор в отношении активистов Шереметьевского профсоюза лётного состава (ШПЛС), после чего осуждённые были взяты под стражу в зале суда.

 

Своим решением Елена Максимова приговорила исполнительного директора ШПЛС Алексея Шляпникова к 6,5 годам, вице- президента ШПЛС Валерия Пимошенко к 6 годам, а члена ревизионной комиссии профсоюза Сергея Кнышова к 5,5 годам лишения свободы.

 

По версии стороны обвинения исполнительный директор профсоюза Алексей Шляпников, вице-президент профсоюза Валерий Пимошенко и командир воздушного судна Ил-96 Сергей Кнышов вымогали взятку у лётного директора авиакомпании «Аэрофлот – российские авиалинии» Игоря Чалика и грозили ему распространением в СМИ компрометирующих сведений о деятельности авиакомпании.

 

Сторона защиты в ходе судебных разбирательств неоднократно просила судью Елену Алексеевну Максимову осуществить те действия, которые предусмотрены уголовно процессуальным кодексом (УПК РФ), на что каждый раз, в нашем присутствии, защитники получали отказ от судьи.

 

Напомним, что УПК РФ это отдельный закон, который регламентирует порядок судопроизводства по уголовным делам, и должен быть обязательным для тех, кто осуществляет правоприменительную практику, а также для следователей и прокуроров, участвующих в уголовном преследовании на стадии досудебного производства.

 

 

Наша редакция считает, что вина Валерия Пимошенко, Сергея Кнышов и Алексея Шляпников в установленном и прописанном законодательством порядке не доказана, поскольку на наших глазах в зале судебного заседания права этих людей нарушались судьёй Максимовой Еленой Алексеевной, которая и вынесла свой обвинительный приговор.

 

 

Многочисленные доводы адвокатов судья Максимова проигнорировала. Кроме того, во всех заявленных в нашем присутствии ходатайствах об исследовании доказательств, имеющихся в материалах дела, и назначении экспертизы, судья им отказала.  Мы это видели своими глазами, слышали своими ушами.

 

Ярким подтверждением допущенных нарушений по уголовному делу против профсоюзных активистов не только на стадии досудебного производства, но и в ходе судебного разбирательства, является речь адвоката Мухина Кирилла Александровича, которую судья Елена Максимова также не приняла во внимание.  Читайте, и думайте!

 

Виталий АГЕЕВ

 

Речь адвоката Мухина Кирилла Александровича

 

Мой подзащитный Пимошенко обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч. 4 ст.159 УК РФ

Тезисы обвинения, не нашедшие подтверждения в ходе судебного следствия

На стадии предварительного слушания дела, защита констатировала факт незаконного привлечения Пимошенко к уголовной ответственности и на внутренние противоречия постановления о привлечении в качестве обвиняемого, однако суд не разделил позицию защиты в связи с чем я вынужден вновь подвергнуть критике обвинение, выдвинутое в отношении Пимошенко, но уже не по формальным основанием, а с учётом доказательств представленных обвинением.

а) Цитата: «Шляпников А.Н., являющийся исполнительным директором Региональной общественной организации «Шереметьевский профсоюз лётного состава» (далее - РОО «ШПЛС»), создал организованную преступную группу», и «вступил в организованную группу добровольно, будучи осведомлёнными о целях её создания» обвинением не предоставлено ни одного доказательства указывающий на создание организованной группы.

Данный тезис обвинения основан на субъективном мнении гособвинителя и не подтверждён никакими доказательствами. В деле не существует ни одного объективного, прямого доказательства создание ОПГ и факта вступления в её Пимошенко. В основу обвинения положены не доказательства, а умозаключения, рассуждения и фантазии обвинения и следствия.

б) Цитата: «наличие лидера в лице Шляпникова А.Н.». Данный тезис искусственно создан следователем для усиления эмоциональной окраски обвинения, если по логике обвинения есть ОПГ, то ему нужен лидер, или главарь шайки. Наличие лидерских качеств Шляпникова и доминирование над Пимошенко в ходе следствия ни в суде не установлено, доказательств этому нет.

в) Цитата: «наличие стойкого умысла на совершение преступления», данный тезис применённый обвинением взывает и удивление , и откровенно говоря, улыбку (работая как юрист-практик в течение более 20 лет) я откровенно впервые встречаю стойкий или нестойкий умысел. Хотелось бы хоть одним глазом увидеть преступление, совершенное с нестойким умыслом. Очевидно, что это какое-то новое веяние в теории уголовного права.

Видимо я очень заблуждаюсь, понимая, что умысел на совершение преступление может быть только прямым или косвенным, но никогда умысел не может быть стойким, нестойким, вялым или каким то другим. В любом случае это совершенно не юридическое понятие, толкование которого в уголовном праве не существует. Ни Пимошенко, ни его защите этот оборот не понятен.

г) Цитата: «при совершении организованной группой преступления каждый её участник согласовывал своё поведение и функции с другими участниками» Данный тезис обвинения, очевидно, приведён только для эмоциональной окраски описываемых событий, так как не подтверждён доказательствами предоставленными обвинением. Обвинение не предоставило ни одного личного, телефонного разговора, либо иного способа межчеловеческой коммуникации указывающего на то что Шляпников согласовывал своё поведение и функции с Пимошенко и наоборот. Аналогичная ситуация по отношению и Пимошенко с Кнышовым.

В обвинении указано, что Шляпников не позднее 02.08.2013 получил информацию о предписании ГИТ № 7-20005-11-ОБ/885/35/3, а так же о решении Нагатинского районного суда и Московского городского суда.

Данная информация указана неверно и тенденциозно так как, именно Шляпников и Пимошенко, как лидеры профсоюза были инициаторами обращения в ГИТ, активно принимали участие в обжаловании решения Нагатинского суда г. Москвы, которая признала незаконным выводы суда первой инстанции.

Затем, он (Пимошенко В.И.), Шляпников А.Н. и Кнышов С.А. решили путем обмана и злоупотребления доверием работников ОАО «Аэрофлот» завладеть денежными средствами, принадлежащими указанной организации и подлежащими доначислению летному составу ОАО «Аэрофлот», согласно предписанию Государственной инспекции труда в г. Москве, в размере 100 000 000 (сто миллионов) рублей, далее в обвинении указано о разработке плана по хищению 100 млн.

Данный тезис так же не подтверждён материалами дела. В деле нет ни одного доказательства такому решению Пимошенко. О 100 млн. говорит Чалик в своих показаниях, однако они не относятся к Пимошенко. Данный тезис обвинения голословен и не подтверждён материалами дела. В деле не представлено ни одного доказательства указывающего на принятие Пимошенко такого решения, так же как нету доказательств планирования и разработке плана хищения денежных средств. Защита обращает внимание, что в этой части обвинение не конкретизировано. Непонятно что за план был. Отсутствует упоминания конкретных лиц, которых Пимошенко ввёл в заблуждение и чьим доверием он злоупотребил. Указаны лишь анонимные работники ОАО «Аэрофлот».

Далее так же в обвинение не конкретизировано, вновь указываются анонимные лица, цитата «вводя в заблуждение членов профсоюза и иных лиц о своих истинных намерениях, не позднее 02.08.2013 точное время следствием не установлено, Шляпников А.Н. принял на себя обязанность ведения переговоров с руководством авиакомпании».

Из обвинения не понятно кого вводил в заблуждение Шляпников, каким образом он принял на себя какие то обязанности.В материалах дела отсутствуют доказательства данных тезисов обвинения. Среди допрошенных членов ШПЛС, а так же всех остальных свидетелей по данному делу никто не заявлял о введении их в заблуждение.

Далее по обвинению, цитата: «Реализуя совместный преступный умысел, Шляпников А.Н. прибыл в служебный кабинет № 226 заместителя генерального директора – лётного директора ОАО «Аэрофлот» Чалика И.П., находящийся в административном здании ОАО «Аэрофлот» по адресу: Московская область, Химкинский район, аэропорт Шереметьево-1, «Лётный комплекс», Департамент производства полетов, и потребовал от Чалика И.П. передать ему (Пимошенко В.И.), Шляпникову А.Н. и Кнышову С.А. денежные средства в сумме 100 000 000 (сто миллионов) рублей за принятие мер, которые позволят ОАО «Аэрофлот» не исполнять требования по выплате всему лётному составу надбавок к заработной плате, определенных указанным выше предписанием Государственной инспекции труда в г. Москве. В случае отказа в исполнении требований Шляпников А.Н. высказал угрозу передачи в органы государственной власти и средства массовой информации сведений, компрометирующих деятельность авиакомпании и её руководства».

В данном абзаце обвинения не указано время, то есть обвинение не конкретно, так как объективная сторона не указывает время совершения правонарушения. Тезис о том, что Шляпников потребовал передачи денег, в том числе для Пимошенко, опровергается самим Чаликом, который как в ходе следствия, так и в ходе судебного заседания указывал на то, что фамилия Пимошенко не произносилась, а появилась значительно позже данной встречи.

Другой участник данной встречи Шляпников так же не указывает на то что фамилия Пимошенко произносилась. Аудиозапись встречи отсутствует. Таким образом, защита отмечает, что обвинением данный тезис — требование о передаче денег Пимошенко выдуман, так как упоминания об этом в деле отсутствует.

Далее, цитата: «Согласно распределению ролей, Кнышов С.А., пользуясь авторитетом и знакомствами своего отца – Героя Российской Федерации летчика-испытателя Кнышова А.Н., вводя последнего в заблуждение о своих истинных намерениях, принял на себя обязанность по передаче в органы государственной власти и средства массовой информации сведений, компрометирующих деятельность авиакомпании и ее руководства, подрыв авторитета авиакомпании, которые должны были способствовать скорейшему принятию решения о выплате соучастникам требуемой суммы.»

Непонятно зачем следствие надо было марать почётное звание Героя России, но хотелось бы отметить, что факт какого либо участия Кнышова А.Н., а так же прикрывание Кнышовым С.А. авторитетом своего отца и введение последнего в заблуждение так же придумано обвинением. Доказательств этим тезисам ни в суде ни на следствии не представлено.

Кнышов А.Н. по обстоятельствам дела никогда не допрашивался. Та функция, которой следователь, а затем гособвинитель, наложили на Сергея Кнышова в фабуле обвинения придумана.

Затяжной конфликт между руководством ОАО «Аэрофлот» и Кнышовым Сергеем начался задолго до событий, которые стали предметом расследования. Кнышов как обращался в различные государственные и общественные организации, правоохранительные и надзорные органы, СМИ, относительно нарушений закона со стороны авиакомпании много лет назад так и продолжал это делать до момента ареста.

Кнышов планомерно боролся с беззаконием «Аэрофлота», уничтожением самолётов, защитой трудовых прав, а не в связи с предполагаемым хищением.

Далее, «Кроме того, Кнышов С.А. по средствам телефонной связи осуществлял контроль и координацию действий Пимошенко В.И. и Шляпникова А.Н., в случае возникновения опасности, должен был сообщить членам организованной группы о возникновении непредвиденных ситуаций.» Из обвинения непонятно в чем опасность, какая опасность, какие непредвиденные ситуации имеет в виду обвинение. Лично у меня создалось впечатление что следователь случайно перекопировал этот текст из другого обвинения. В исследованных доказательствах упоминание о том что Кнышов должен что то кому то сигнализировать нет. Более того «Контроль и координация Пимошенко» так же не нашли своего отражения в собранных доказательствах. В деле нет ни одного телефонного разговора Кнышова и Пимошенко. Никакими техническими средствами не зафиксировано какого либо контроля со стороны Кнышова в отношении Пимошенко. Так же об этом не сообщил суду ни один из свидетелей либо подсудимых в ходе своих допросов.

Далее,   «Пимошенко В.И., являющемуся вице-президентом РОО «ШПЛС», отведена роль урегулирования трудового спора с членами профсоюза, выполнения взятых соучастниками перед ОАО «Аэрофлот» обязанностей, в том числе подписания коллективного договора в редакции, устраивающей руководство авиакомпании, в случае наступления благоприятных для членов организованной группы последствий.» Данное утверждение обвинение мягко говоря нелогично по своей сути и противоречит здравому смыслу. Любой договор является тем что удовлетворяет обе стороны, по другому не бывает, ну разве что за исключением недружественных поглощений. Естественно Пимошенко длительное время работал над тем что бы коллективный договор устраивал ОАО «Аэрофлот» так как в противном случае он бы никогда подписан не был бы. Перед нами прошел ряд свидетелей которых предоставила защита - Дельдюжов, Громадин, Андреев, Якубов, Монастырский и ряд других, которые говорили одно и то же, длительная работа профсоюза, попытки сотрудничества с авиакомпанией, срывы переговоров и т.п. связанных с попытками заключить отдельный коллективный договор касающийся летного состава. Естественно что он мог быть подписан ТОЛЬКО в редакции устраивающей ОАО «Аэрофлот», так как у РОО «ШПЛС» нет никаких правовых и неправовых рычагов воздействия на ОАО «Аэрофлот», которые повлекли бы за собой подписание отдельного коллективного договора в редакции, если бы она не устраивала ОАО «Аэрофлот». Договор вообще по своей природе волеизъявление двух сторон на условиях устраивающее договаривающиеся стороны. Помимо прочего у Пимошенко была доверенность на проведение переговоров но он ни в коем случае не мог быть подписантом данного договора в силу отсутствия таких полномочий. Что касается урегулирования трудового спора, то эта прямая обязанность профсоюза, это является приоритетной и уставной задачей ШПЛС. Таким образом Пимошенко, будучи вице-президентом ШПЛС обвиняется в законной, предусмотренной уставом профсоюза и законодательными актами России деятельности.

Далее, цитата « Действуя согласно распределенным ролям и преступному плану, Шляпников A.Н., в период с 02.08.2013 по 17.10.2013 неоднократно встречался с Чаликом И.П., являющимся заместителем руководителя авиакомпании, наделенным полномочиями по принятию организационно-распорядительных решений, выдвигал требования, согласованные с Пимошенко В.И. и Кнышовым С.А., убеждая представителя ОАО «Аэрофлот» Чалика И.П., в том, что он (Пимошенко В.И.), Шляпников А.Н. и Кнышов С.А. имеют реальную возможность повлиять на снижение издержек авиакомпании на соответствующие выплаты летному составу, путем несовершения действий по защите интересов летчиков ОАО «Аэрофлот».

В деле нет ни одного доказательства тому что Шляпников согласовывал с Пимошенко свои требования к Чалику. В деле нет ни одной записи телефонных переговоров либо иных встреч Шляпникова с Пимошенко где Шляпников согласовывает с Пимошенко «требования», как это указано в обвинении. Помимо прочего следствие намеренно маскирует истину под указанием на наличие у Чалика «полномочий по принятию организационно-распорядительных решений». Это общие слова и в общем то ни о чем. Сам Чалик в своем допросе указал что он никоим образом не касается финансов компании. Толком не смог ответить на вопросы о выплатах пилотам, поясняя что это не его зона ответственности. Это же и подтверждается его должностной инструкцией Чалика приобщенной к материалам дела представителем ОАО «Аэрофлот». Таким образом его «полномочия» не касаются ни выплат ни финансов, ни издержек авиакомпании. По поводу «имеют реальную возможность повлиять на снижение издержек авиакомпании на соответствующие выплаты летному составу». Защита отмечает что ШПЛС это таки удалось. Именно Шляпников предложил не выплачивать отряду «Сухой Супер Джет» и командно-руководящему составу. Это было озвучено Чалику на одной из встреч. Именно этой идеей «Аэрофлот» и воспользовался. Как пояснил ряд пилотов допрошенных защитой и сам Чалик действительно, отряду «Сухой Супер Джет» и командно-руководящему составу по решению Московского городского суда не была выплачена надбавка за полеты в ночное время,а так же за работу во вредных условиях. Правильность этой позиции было подтверждено так же письмом Московской прокуратуры по надзору за исполнением законов на воздушном и водном транспорте в адрес ШПЛС от 25.04.2014 г. № 1ж-14 за подписью зам. прокурора А.Ю.Барцева. Таким образом Шляпников выступая от имени ШПЛС повлиял на ситуацию с выплатами по предписанию ГИТ, позволившую абсолютно законно сэкономить ОАО «Аэрофлот» значительную денежную сумму исчисляемую сотнями миллионов рублей.

Далее, «Кроме того, он (Пимошенко В.И.), в случае неисполнения выдвинутых требований, продолжал высказывать Чалику И.П. угрозу распространения компрометирующих сведений в средствах массовой информации о деятельности авиакомпании, которые причинят существенный вред деловой репутации ОАО «Аэрофлот» и повлекут смену его руководства.» В деле нет ни одного доказательства что Пимошенко высказывал какие либо требования и угрозы. Данный тезис обвинения был так же опровергнут и самим Чаликом, с его слов требования и т.п. исходили лишь от Шляпникова.

«25.09.2013, примерно в 17 часов 00 минут, Шляпников А.Н. прибыл в служебный кабинет № 206 Шереметьево 1 «ОАО Аэрофлот летный комплекс» по адресу: Московская область, Химкинский район, д.Чашниково, где в ходе встречи с Чаликом И.П. снизил размер требуемых денежных средств со 100 000 000 (сто миллионов) рублей до 75 000 000 (семьдесят пять миллионов) рублей, о чем впоследствии уведомил Пимошенко В.И. и Кнышова С.А., одобривших указанную инициативу.»

Защите Пимошенко сложно комментировать каким либо образом указание в обвинении на то что он снизил до 75 млн. размер денежных средств, так как Пимошенко не являлся участником данного разговора. Однако защита Пимошенко отмечает, что утверждение в обвинении о том что Шляпников об этом он уведомил Пимошенко, который по мнению обвинителя одобрил «указанную инициативу». Не соответствует действительности. В деле нет ни одного доказательства тому что это обсуждалось между Шлпяниковым и Пимошенко либо данная информация была бы доведена до Пимошенко каким-либо образом. Нет ни одной зафиксированной встречи Пимошенко и Шляпникова где бы это обсуждалось, ни одного телефонного разговора, не дает об этом никаких показаний ни Пимошенко ни Шляпников, иные доказательства так же отсутствуют. Таким образом данный тезис обвинения об информированности Пимошенко и об одобрении им «указанной инициативы» придуман обвинением, не соответствует действительности и не подтвержден никакими доказательствами.

Далее: цитата « В дальнейшем, в ходе встречи 04.10.2013 точное время следствием не установлено, Пимошенко В.И. и Шляпников А.Н. прибыли в служебный кабинет № 206 Шереметьево 1 «ОАО Аэрофлот летный комплекс» по адресу: Московская область, Химкинский район, д. Чашниково, где, согласно достигнутой ранее договоренности, снизили размер требуемых денежных средств с 75 000 000 (семьдесят пять миллионов) рублей до 30 000 000 (тридцать миллионов) рублей, о чем впоследствии уведомили Кнышова С.А.»

Защита отмечает, что указание на то что в ходе встречи с Чаликом Пимошенко снизил размер выплаты до 30 млн. не соответствует действительности.   Протокол осмотра (прослушивания) аудиозаписи сфальсифицирован. Во-первых предложение о 30 млн. согласно протоколу прозвучало от Чалика, а не требовалась Пимошенко и Шляпниковым, во-вторых в ответ на предложение Чалика прозвучал ответ «да». В протоколе отмечено «Шляпников и Пимошенко согласились». Однако из аудиозаписи следует что голос со словом «да» был высказал ОДНИМ!!! человеком. И Шляпников и Пимошенко не подтвердили что это произносили, однако ими было отмечено что данная запись подверглась изменению, так как там указаны вещи не соответствующие действительности, помимо прочего даная беседа явно была подвергнута монтажу так как заняла большее время чем указано в протоколе, помимо прочего на ней обсуждались иные вопросы. Кроме того Пимошенко пояснил в своем допросе в суде что он не отчетливо следил за ходом беседы и не все слышал так как является инвалидом по слуху в связи с профессиональным заболеванием.

Действительно, при прослушивании аудиозаписи при выполнении требований ст.217 УПК РФ защитой было отмечено, что слово «да» было произнесено одним человеком, помимо прочего защитой отмечено, многочисленны «щелчки» на аудиозаписи, указывающие на возможный монтаж, выключение и включение аудиозаписи. Все это было изложено в ходатайстве заявленном защитой в порядке ст.217 УПК РФ в ходе следствия, в котором я просил провести фоноскопическую экспертизу исследовав эту запись инструментально, однако в этом было безмотивно отказано. В суде мы так же предлагали суд прослушать аудиозапись, исследовать протокол осмотра и по результатам провести судебно-фоноскопическую экспертизу по тем же основаниям, однако и в суде нам было отказано в этом. В связи с чем защита исчерпала процессуальные возможности доказать что данная аудиозапись встречи Чалика с Пимошенко и Шляпниковым 04.10.2013 г. сфальсифицирована. Выяснить каким образом она была получена защите так же было судом отказано: Чалик, сотрудник ФСБ не смогли пояснить какие записывающие устройства выдавались, могли ли они выключаться Чаликом, передавались во включенном виде или выключенном, в каком виде сдавались, на какой тип носителя осуществлялась аудиозапись. Сотрудник ФСБ проводивший проверку по заявлению Чалика так же не смог в суде ответить на вопрос кто когда и каким образом переписывал аудиозапись с записывающих устройств на компакт-диск, который в дальнейшем был передан следователю.

Таким образом, защита констатирует тот факт что имеется аудиозапись сфальсифицированная на стадии досудебного производства, полученная в непонятных обстоятельствах, неизвестно кем и как переписанная на диск по которой и следствие и суд отказались проводить фоноскопическую экспертизу. По мнению защиты данная аудиозапись при наличии такого количества вопросов и противоречий, а так же явно сфальсифицированная не может быть положена в основу судебного решения.

Уведомление Пимошенко Кнышова о якобы достигнутой договоренности так же материалами дела не подтверждено. Не зафиксировано это ни на личной встрече ни в каком либо телефонном или ином общении. Фигуранты так же не подтвердили данный факт. Защита заявляет что данное обстоятельство, т.е уведомление Кнышова так же придумано следствием.

Далее, по обвинению «Получив согласие и одобрение Кнышова С.А., участники организованной группы приняли решение о получении денежных средств от представителя ОАО «Аэрофлот» Чалика И.П. тремя равными суммами в размере 10 000 000 (десять миллионов) рублей каждая с использованием индивидуального банковского сейфа, оформленного на предъявителя по доверенности, после чего Шляпников А.Н. передал по телефону указанное требование Чалику И.П. «

Защита отмечает что Пимошенко никаких одобрений Кнышова не получал. Данный факт не зафиксирован никаким образом, свидетельские показания и показания обвиняемых в этой части так же отсутствуют. Относительно требований Шляпникова защита Пимошенко высказаться не может, так как Пимошенко не являлся очевидцем этого разговора. Помимо прочего Пимошенко не обсуждал ни с кем вопросы связанные с банковской ячейкой.

Далее по обвинению, «17.10.2013 Чалик И.П. уполномочил своей доверенностью Шляпникова А.Н. распоряжаться содержимым индивидуального банковского сейфа по своему усмотрению, после чего во исполнение требований членов организованной группы Пимошенко В.И., Кнышова С.А. и Шляпникова А.Н., в тот же день заключил договор №0100/13-001468 от 17.10.2013 на предоставление аренды индивидуального банковского сейфа «. Защита отмечает что Пимошенко никогда ничего не просил и не требовал у Чалика, не обсуждал с ним никакие денежные средства, таким образом указание на это в обвинении незаконно и не соответствует материалам дела.

Далее в обвинении «Находясь в офисе ОАО «Аэрофлот», расположенном по адресу: г. Москва, Международное шоссе, д. 31/1, 18.10.2013 в 11 часов 45 минут Пимошенко В.И. и Шляпников А.Н. получили от представителя ОАО «Аэрофлот» Чалика И.П. ключ от индивидуального банковского сейфа № 616.»

Данный тезис обвинения опровергается самим Чаликом, который показал в суде что ключ он передал Шляпникову. Пимошенко находился недалеко. Разговаривал он со Шляпниковым. Пимошенко и Шляпников в суде показали то же самое, при этом Шляпников показал что Пимошенко стоял за ним и общался с сотрудниками ОАО «Аэрофлот», аналогичные показания дал и Пимошенко. Защита отмечает что следствие при люом удобном случае пытается «подтянуть» Пимошенко под придуманную обвинением схему, приписываяприпиывая ему те действия которые он не совершал, что я неоднократно продемонстрировал суду выше.

Далее в обвинении «Довести свой преступный умысел, направленный на хищение денежных средств, принадлежащих ОАО «Аэрофлот», в особо крупном размере он (Пимошенко В.И.), Шляпников А.Н. и Кнышов С.А. не смогли по не зависящим от них обстоятельствам, поскольку в 14 часов 45 минут 18.10.2013 Пимошенко В.И. и Шляпников А.Н. были задержаны сотрудниками правоохранительных органов при выходе из здания банка ЗАО «ВТБ-24» с полученными в индивидуальном банковском сейфе № 616 наличными денежными средствами в размере 10 000 000 (десять миллионов) рублей. «

Защита отмечает, что как и в предыдущие разы указанные защитой обвинение извращает фактические события. Как подтвердили и допрошенные в суде сотрудник банка, и сотрудник МВД и сотрудник ФСБ задержание было в коридоре ведущим из операционного зала в депозитарий, а не при выходе из банка. Во вторых с денежными средвамими был задержан только лишь Шляпнников. Пимошенко не касался денег вообще, более того о его осведомленности о том, что Шляпников вынес из депозитария деньги не доказано обвинением. Ни Чалик ни Шляпаников ни Пимошенко не говорят о том, что Пимошенко знал что находится в банковской ячейке.

Таким образом, приведённые мной тезисы обвинения не доказаны обвинением в связи с чем в обвинении не приведены никакие действия Пимошенко, указывающие на его виновность в совершении инкриминируемого преступления.

Состав преступления

В действиях Пимошенко отсутствует состав преступления предусмотренный ч.3 ст.30, ч. 4 ст.159 УК РФ по нижеприведенным основаниям:

а) Собственник – не определён.

Мошенничеством в действующей редакции УК РФ является хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путём обмана или злоупотребления доверием

Ст.158 в своём примечании указывает на понятие хищения - совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.

Таким образом, для определения состава преступления необходимо установить собственника имущества. В обвинении он обозначен -ОАО «Аэрофлот - Российские авиалинии». Именно деньги Аэрофлота по мнению обвинителя были похищены.

Однако при детальном изучении этого вопроса защита отмечает что денежные средства ОАО Аэрофлот никогда не похищались.

В своём допросе в качестве свидетеля в ходе следствия Чалик указал, что в ячейку он закладывал свои личные денежные средства. (т.1 л.д.105) прямая цитата : «Примерно в 17 часов 30 минут, 17.10.2013 я приехал в банк и положил 10 млн.рублей, которые принадлежат мне». Чалик будучи предупрежденным об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ прочитал протокол удостоверил его верность и подписал его, указав на отсутствие каких либо замечаний. Данный протокол был оглашен в судебном заседании.

Данное обстоятельство так же подтверждается расходным кассовым ордером ОАО «Аэрофлот», на который обвинение по вполне понятным причинам не ссылается в обвинительном заключении.

Указанный расходный ордер находится на листе 281 тома 13. Из текста ордера следует что 20.09.2013 г. Чалику были выданы 10 млн. наличными как ссуда. Согласно гражданскому законодательству ссуда является займом и на нее распространяются требования ст.809 ГК РФ одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги , а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа).Договор займа считается заключенным с момента передачи денег.

Таким образом, в момент получения Чаликом ссуды произошёл переход права на данные денежные средства и с 20.09.2013 г. Чалик стал собственником 10 млн. рублей, а так следствие 17 октября 2013 г. Чалик закладывал в ячейку не деньги ОАО «Аэрофлот» а свои личные средства, что полностью подтверждает его показания данные в ходе следствия, на которые я сослался выше. Помимо прочего Чалик являясь собственником, мог свободно распоряжаться денежными средствами в период, когда они у него находились с 20 сентября по 17 октября, т.е. в течение 27 дней.

Таким образом, ОАО «Аэрофлот-Российские авиалинии» не может являться потерпевшим, так как никакого ущерба собственнику не было причинено.

Возможно где-то можно увидеть что ущерб был причинён Чалику, но никак ни ОАО «Аэрофлот», чьих денег в ячейке не было.

Помимо прочего защита хочет отметить, что согласно должностной инструкции и по показаниям Чалика данным им в суде Чалик никогда не имел возможности распорядиться каким либо образом денежными средствами и имуществом ОАО «Аэрофлот».

Таким образом, собственник имущества в обвинении указан неверно.

Способ совершения преступления

Состав преступления «мошенничество» подразумевает 2 способа совершения — обман и/или злоупотребление доверием при этом по смысле закона должно быть указано конкретное лицо в отношении которого совершены данные действия.

При описании фабулы обвинения следователь указывает на то что цитата : «в том, что он (Пимошенко Валерий Иванович) совершил покушение на мошенничество, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на хищение чужого имущества путём обмана». Иной способ следователь не указал.

Далее, уже в самом тексте обвинения следователь указывает: « Затем, он (Пимошенко В.И.), Шляпников А.Н. и Кнышов С.А. решили путем обмана и злоупотребления доверием работников ОАО «Аэрофлот» завладеть денежными средствами»

То есть фабула обвинения не соответствует его существу. Что хотелось бы отметить, что в обвинении ни коим образом не персонифицировано лицо, кого обманули и чьим доверием злоупотребили.

Что касается Чалика, то согласно фабуле обвинения у него требовали денежные средства под предлогом разглашения компрометирующих данных, но требование под угрозой не образуют данного состава преступления.

Таким образом, обвинение не указало, кого подсудимые обманули или ввели в заблуждение. Указание на неопределённый круг лиц названных «работники ОАО «Аэрофлот» не может быть конкретным так как по официальному отчёту ОАО «Аэрофлот» на 2013 г. находящемуся в свободном доступе численность работников составляет 17819 человек.

Защита констатирует, что в обвинении не указаны лица, которых Пимошенко якобы вводил в заблуждение.

Я пытался устранить эту неточность в ходе допроса Чалика И.П. Задал ему вопросы: «Обманывал ли Вас Пимошенко?» И «Злоупотреблял ли Пимошенко Вашим доверием?» Однако суд не дал мне такую возможность, вопросы были судом сняты так как по мнению суда «это правовой вопрос». Гособвинитель самоустранился от выяснения у Чалика этого вопроса.

По мнению защиты такая реакция и суда и гособвинителя объясняется тем, что Пимошенко никого не обманывал, но очевидно что ни суд ни обвинительно не захотели что бы это прямым текстом легло в протокол судебного заседания и подчеркнуло бы неконкретность обвинения и не указание в обвинении обманутого лица.

Подводя итог данному разделу моих прений я вынужден констатировать — деньги не Аэрофлота, а частного лица, лицо подвергшееся обману и/или чьи доверием злоупотребили обвинением не установлено.

Мотивы оговора подсудимых и как следствие мотивы фальсификации доказательств со стороны потерпевшего

В своём допросе в качестве представителя потерпевшего Чалик пояснил, что отношения с подсудимыми ровные, рабочие, причин для оговора нет.

Однако защита просит оценить показания Чалика, а также совершенные им и ОАО «Аэрофлот» под руководством Савельева, юридически значимые для данного дела действия через призму явной неприязни к фигурантам данного дела. Я полагаю, что мои коллеги по защите других подсудимых скажут сами за своих подсудимых. Я коснусь лишь Пимошенко.

В ходе судебного заседания были допрошены сам подсудимый Пимошенко в части работы и увольнения из ОАО «Аэрофлот», а так же о своей деятельности в ШПЛС на выборной должности вице-президента. Показания Пимошенко в этой части были полностью подтверждены показаниями других подсудимых — Шляпниковым и Кнышовым.

Эти же обстоятельства подтвердили и свидетели : Дельдюжов, Яблуков, Монастырский, Андреев, Громадин, Сальников, Веселков и другие.

В совокупности суд получил следующую информацию.

Пимошенко был крайне неудобен ОАО «Аэрофлот» и своему руководителю Чалику в силу своей принципиальности. Когда Пимошенко проявил принципиальность с точки зрения безопасности полета в части времени работы при осуществлении им двух рейсов Пимошенко был уволен якобы за неоднократное нарушение трудовой дисциплины. Как только Пимошенко обратился в целях восстановления на работе в Пресненский районный суд г.Москвы, ОАО «Аэрофлот» очевидно в целях избежания вредных последствий изменил запись в трудовой книжке на увольнение «по собственному желанию».

При этом Пимошенко никогда не писал заявления об увольнении по своему желанию. Решающую роль в увольнении Пимошенко, командира воздушного судна Боинг 737, имеющего безаварийный летный стаж __ лет сыграл Чалик И.П., именно по его инициативе возможны в ОАО «Аэрофлот» увольнение действующих пилотов (эта роль была подтверждена абсолютно всеми свидетелями защиты). Дальнейшая деятельность Пимошенко на выборной должности вице-президента ШПЛС так же откровенно мешала ОАО «Аэрофлот» Чалику и Савельеву, в силу того что ШПЛС проводил ежедневную работу по отстаиванию трудовых интересов своих членов, восстановление пилотов на работе с выплатами денежных средств за вынужденный прогул, доплат пилотам за неверное начисленную заработную плату и т.п. Незапланированную выплату крайне значительных денежных средств по двум предписаниям ГИТ, серьезно ударившую по бюджету ОАО «Аэрофлот» и лично по Савельеву, Чалику, так как выплата им денежных средств привязано к так называемому КПЭ компании, где доход компании прямо привязан к выплатам топ-менеджмента компании. Об этом есть указание в должностной инструкции Чалика под п.1. Таким образом любые серьезные незапланированные выплаты, которые были инициированы лидерами ШПЛС Шляпниковым и Пимошенко по двум предписаниям ГИТ ударили финансово не только по авиакомпании но и лично по денежному вознаграждению Чалика и Савельева. Откуда тогда любовь и нейтральное рабочее отношение Чалика, если лично и Савельев и Чалик были лишены свои премиальных выплат в связи с выплатами компании? Откуда возьмется любовь если ты лично выкидываешь из компании КВСа, чья подготовка стоит крайне значительных сумм, как надо не любить человека если так жертвовать расходами компании? Этих ответов мы от Чалика так и не добились.

Как пояснил в ходе допроса Яблуков: «ШПЛС и Пимошенко со Шляпниковым у «Аэрофлота» «как кость в горле» — это прямая цитата свидетеля. Остальные свидетели так же подтвердили что и Чалик и Савельев неоднократно высказывались и демонстрировали личные неприязненные отношения, как к Пимошенко, так и к ШПЛС в целом, как к Пимошенко — командиру воздушного судна, так к Пимошенко профсоюзному деятелю.

Свидетели защиты Дельдюжов, Андреев, Веселков, Сальников, Громадин, Монастырский и др. подтвердили эти сведения. Защита могла пригласить в суд десятки свидетелей, которые подтвердили бы данные тезисы, однако в целях процессуальной экономии и недопущения затягивания процесса мы ограничились лишь тем кого пригласили, по мнению защиты для подтверждения данных приведенных Пимошенко данного количества свидетелей достаточно, да и практически все они были ранее допрошены следователем. Для защиты было важно продемонстрировать суду единство взглядов, одинаковый подход к освещаемым защитой юридически значимых фактах, а так же подтверждение факта неприязни Чалика и Савельева к ШПЛС и первым лицам профсоюза. При этом защита предоставила весь возможный срез летного состава от действующие пилоты ОАО «Аэрофлот», до пенсионеров ОАО «Аэрофлот» и пилотов других авиакомпаний, ранее работавшие в ОАО «Аэрофлот».

Свидетели, все как один разными словами подтвердили, что ШПЛС был крайне неудобен тем, что поставил во главу угла безопасность полетов и права лётчиков (та функция, которой должен заниматься сам «Аэрофлот»).

Профсоюз выступал против инициатив Аэрофлота, которые вели к увеличению рабочего времени, ставя под угрозу жизнь пилотов и пассажиров, замену времени отдыха деньгами, отказу от третьих пилотов, так называемых « усилителей» на длительных рейсах, урезанием социальных льгот, приглашением иностранных пилотов, отказу от отечественной техники и т.п., концепция же профсоюза была   - приоритет безопасности против экономической составляющей.

Так же ОАО «Аэрофлот», как показали указанные мной свидетели активно противодействовал заключению отдельного коллективного договора с летным составом — современного регулятора трудовых отношений летного состава с работодателем принятых во всех цивилизованных странах.

ШПЛС, так же как и его лидеры в число которых входил Пимошенко был неудобен Аэрофлоту и его топ-менеджменту в число которых входил и Чалик с Савельевым так ка. ШПЛС, так же как и его лидеры в число которых входил Пимошенко так как они, в целях реализации своих уставных задач постоянно инициировали обращение в СМИ, надзорные и контролирующие инстанции, прокуратуру, суд, так же проводились массовые мероприятия с участием депутатов ГД ФС РФ (об этом даже есть указание в обвинении что лично Чалик боялся проверок по обращению профсоюза.  

Таким образом, лётный директор ОАО «Аэрофлот» Чалик И.П. на мой взгляд полностью изобличён в заведомо ложных показаниях об отношении к Пимошенко. Свидетели защиты, как и сами подсудимые, отчётливо и однозначно подтвердили суду факт наличия неприязни к Пимошенко и крайне неудобную для них позицию ШПЛС по принципиальным вопросам.

Я призываю суд оценить все доказательства собранные по делу.

С сожалением вынужден констатировать односторонний подход суда, а так же неполноту судебного следствия, которое несмотря на ходатайства защиты судом была не исправлена.

а) детализация телефонных соединений предоставленные Чаликом И.П. предоставленные в 5 томе.

Протокол выемки детализации телефонных переговоров представителя потерпевшего Чалика И.П. от 28.11.2013

Вещественные доказательства: детализация мобильного телефона представителя потерпевшего Чалика И.П., изъятая у последнего в ходе выемки 28.11.2013 на 201 л.

Прошу учесть, что данное доказательство предоставлено не оператором сотовой связи а самим «Аэрофлотом» заверенную печатью управления делами. Данное доказательство не может являться достоверным так как изготовлено (отпечатано и заверено заинтересованной стороной) ОАО «Аэрофлот», компании чей топ-менеджмент Чалик и Савельев испытывает явную неприязнь и к Пимошенко и к Шляпникову о чем я говорил выше. В ходатайстве об истребовании у оператора мобильной связи ОАО «Вымпелком» (владелец бренда «Билайн») детализации по телефонному номеру (903) 961-58-32, находящемуся в пользовании Чалика И.П. (т.5 л.д.9) судом было в этом отказано. Защита тем самым исчерпала свои процессуальные возможности в силу того, что данные сведения отнесены к конституционным правам на тайну телефонных переговоров и их истребование защитой самостоятельно, без судебного решения невозможно.

б) аудиозаписи телефонных соединений. Данное доказательство судом не исследовалось, поэтому высказаться об этом у защитника нет никакой возможности. Однако в протоколах осмотра в тех репликах которые по мнению обвинения Пимошенко нет ни слова ни про деньги, ни про согласование каких либо действий, ни про банковскую ячейку , ни про требования к Аэрофлоту. Высказаться о принадлежности голоса Пимошенко защита сейчас не может так как как ни в ходе предварительного следствия ни в ходе судебного следствия этот вопрос ему не задавался и никак не исследовался. Из фраз которые как обвинение считает принадлежат Пимошенко отсутствует упоминание об осведомленности данного лица о сумме, о факте и способе передачи денежных средств от Чалика.

в) аудиозапись встречи 04/09/2013 встречи Чалика с Шляпниковым и Пимошенко. Судом несмотря на заявленные ходатайства о прослушивании аудиозаписи и верификации протокола осмотра, для установления правильности его составления было защите отказано, равно как и отказано в производстве фоноскопической экспертизы.

Данное ходатайство было заявлено в целях установления и инструментального исследования факта монтажа записи ( о чем свидетельствует многочисленные технические «щелчки» на аудиозаписи, продолжительность записи намного меньше чем была встреча которая якобы фиксировалась, Пимошенко не отвечал согласием на провокационное предложение Чалика о получении 10 млн.

Защита лишена процессуальной возможности в реализации данного права самостоятельно, в связи с чем данное ходатайство было заявлено и на следствии и в суде и в обоих случаях был получен необоснованный и незаконный отказ.

г) все иные аудиозаписи встреч с Чаликом и Сапрыкиным не могут являться объективным доказательством вины Пимошенко по следующим основаниям:

• факт наличия на них голоса Пимошенко не подтвержден (сам Пимошенко его не подтвердил, другие подсудимые так же не подтвердили факт нахождения на записях голоса Пимошенко на аудиозаписях

• Чалик подтвердил что на некоторых записях присутствует голос Пимошенко, однако он не обладает специальными познаниями в области фоноскопии, а с учетом мягко говоря субъективного отношения к Пимошенко его свидетельство об этом вызывает объективное недоверие

• аудио записи не подвергались инструментальным методам исследования

• ни Чалик ни Сапрыкин ни Овчаренко не смогли пояснить какие приборы использованы для записи, откуда Овчаренко получил данный прибор, на какой тип носителя речь была записана, кто, используя чего когда и при каких обстоятельствах перекодировал данные записи на компакт-диски признанные вещественным доказательством, которые однако в суде не исследовались так же.

• указанные лица так же не смогли показать во включенном или выключенном виде передавались записывающие устройства Чалику и Сапрыкину и в каком, выключенном или включенном они получались назад, была ли у Чалика и Сапрыкина возможность манипулирования записью, то есть возможность включения или выключения устройств, наличие световой индикации, вид, форма, цвет записывающих устройств.

• ни Чалик ни Овчаренко не смогли ответить на вопрос в каком место происходила выдача технических средств для записи, и в каком месте и получение технических средств назад. Причем по каждому случаю использования технических средств защитой подсудимых вопрос задавался отдельно

• ни Чалик ни Сапрыкин ни Овчаренко не смогли объяснить суду по какой причине аудиозапись по продолжительности во много раз меньше времени чем время якобы нахождение технического устройства у Чалика и Сапрыкина

Приведу сухую статистику:

-том № 2 стр. 33-34 20.09.2013г. Время записи 57мин. 18сек., время между выдачей и получением технических средств 2ч. 10мин., отсутствует запись 1ч. 12 мин. 42 сек.

-том № 2 стр. 51-52 24.09.2013г. Время записи 45 мин. 38 сек., время между выдачей и получением технических средств 23 час. 35 мин., отсутствует запись 22 час. 49 мин.12сек.

-том № 2 л.д. 72-73 26.09.2013г. Время записи 25 мин. 34 сек., время между выдачей и получением технических средств 5 час. 50 мин., отсутствует запись 5 час. 24 мин. 26 сек.

-том № 2 л.д. 95-96 30.09.2013г. Время записи 55 мин., время между выдачей и получением технических средств 2 час. 50 мин., отсутствует запись 1 час. 55 мин.

-том № 2 л.д. 130-131 03.10.2013г. Время записи 31 мин. 31 сек., время между выдачей и получением технических средств 22 час. 20 мин., отсутствует время записи 21 час. 48 мин. 29 сек.

-том № 3 л.д. 104-105 10.10.2013г. Время записи 48 мин. 58 сек., время между выдачей и получением технических средств 6 час. 40 мин., отсутствует запись 5 час. 51 мин. 2 сек.

При том что запись была цифровой, т.е. в которую при наличии технических навыков можно внести несанкционированные изменения, наличие текстов которые обвиняемые не произносили, признаков монтажа, перезапись на диски при невыясненных обстоятельствах. Защита попыталась проверить данные записи как в ходе следствия так и в суде.

Однако суд отказал в прослушивании аудиозаписей, проведении фоноскопических экспертиз и допросе понятых участвующих в якобы имевшей место выдаче и получении и технических средств. В связи с этим защита исчерпала процессуальные возможности для проверки достоверности данных доказательств, а суд устранился от данной проверки.

д) протоколы осмотров аудиозаписей встреч Чалика, Сапрыкина с подсудимыми, а так же телефонных переговоров Шляпникова так же вызывают сомнения у защиты так как аудиозаписи в суде не прослушивались в связи с чем установить достоверность изложенных в протоколах информации ни у обвинения ни у суда ни у защиты нет возможности. Еще на стадии предварительного следствия защита заявляла о неправильности протокола хотя бы и в части встречи Чалика с Пимошенко и Шляпниковым и его фальсификации, то же самое защита и заявляла в суде, однако и следствием и судом это было проигнорировано.

е) показания Чалика, как я просил выше необходимо оценивать через призму личной неприязни к подсудимым. Хотелось бы остановиться на некоторых моментах в которых Чалик говорит неправду:

• отношение к предписанию ГИТ. Чалик поддерживая имидж компании «Аэрофлот» как законопослушной компании, и представляет ситуацию как то что они с радостью стали доплачивать пилотам недоплаченные деньги за работу в ночное время, а так же за работу в особо вредных условиях. Однако все было с точностью до наоборот: именно ОАО «Аэрофлот» будучи неоднократно (как нам пояснили свидетели) предупрежденным, участвующий в суде по предписанию ГИТ по выплате денежных средств первым 46 пилотам, уже понимая что они не доплачивают летному составу наотрез отказался исполнять второе предписание ГИТ, обжаловал его в суде первой инстанции, был не согласен с ним в суде второй инстанции и приступил к выплатам спустя 2 месяца после решения апелляции, да и то вынужденно, после серии акций протеста пилотов устроенных ШПЛС, а так же общественного мнения раскаченного СМИ.

• в показаниях данных на следствии и оглашенных в суде Чалик заявлял о том, что все встречи с подсудимыми он записывал на технические средства полученные от Овчаренко, однако когда выяснилось что в материалах дела отсутствует наверное самая главная запись — запись встречи Шляпникова с Чаликом при передаче ключа от банковской ячейки, Чалик тут же изменил показания, указав что да, он вспомнил, в этот день он ничего не записывал. По мннеию защиты Чалик первый раз говорил правду, однако текст разговора не понравился ФСБ и запись следователю представлена не была

• показаний о том, что Пимошенко ответил согласием на его предложение выплатить деньги подсудимым, что противоречит даже смонтированной записи встречи о которой я говорил ранее, где слово «да» говорит только один мужской голос, а не 2 как указано в протоколе

• показаниям данным им в ходе следствия, где Чалик говорит что ключ от ячейки он передал Шляпникову и Пимошенко, а при скрупулезном выяснении данного факта в суде дал показания о том, что ключ он все же отдал Шляпникову и что Пимошенко не участвовал в акте приема-передачи ключа

• в ходе допроса Чалик на уточняющие вопросы защиты о том, что ему говорил Пимошенко в ходе встреч не смог привести содержание даже приблизительно сославшись на отсутствие памяти.

Защита отмечает, что Чалик рассказывая об обстоятельствах дела в свободной форме не излагал их самостоятельно в свободном рассказе, а дословно читал текст на 100 процентов совпадающий к текстом его допроса. Защитой было обращено на это внимание суда, однако суд никак на данный факт не прореагировал.

На все уточняющие вопросы, которые выходили за рамки перечитанного им в суде протокола допроса свидетеля в 90 процентов случаев Чалик — являющийся главным пилотом авиакомпании не смог ответить, сославшись на отсутствие памяти.

ж) Невызов в суд генерального директора Савельева нанес ощутимый удар по объективности судебного следствия. Савельев был допрошен в ходе следствия в качестве свидетеля обвинения. Защита готовила свою позицию с учетом того, что в суде Савельев будет допрошен и у него будут выяснены имеющие юридически значимые для данного дела обстоятельства.   Однако, после двух неудачных попыток вызова в суд со стороны обвинения, гос обвинитель отказался от его допроса в качестве свидетеля и констатировала что обвинение закончило предоставление доказательств. Ходатайство о вызове в суд Савельева по инициативе защиты судом было отклонено. Таким образом суд не дал возможность выяснить Савельева обстоятельства указывающие на невиновность Пимошенко.

з) В силу того что Чалик не смог ответить на принципиальные вопросы защиты касаемые выплат летчикам, исполнения предписания ГИТ, получение им денежных средств в кассе, принадлежность данных денежных средств лично ему и т.д. Защита ходатайствовала о вызове в суд гл. бухгалтера ОАО «Аэрофлот» Трусова Андрея Павловича, которое было необоснованное судом отклонено. Таким образом защита лишена возможности выяснить необходимые вопросы катаемые позиции защиты о невиновности подсудимых. Сам Чалик не смог ответить на данные вопросы защиты указав, что его не его зона ответственности.

и) вещественное доказательство - деньги как я говорил ранее защита обоснованно доказало что деньги заложенные в ячейку это не деньги ОАО «Аэрофлот-Российские авиалинии», а личные деньги гражданина России Чалика Игоря Петровича. Я предлагаю суду посмотреть на данное вещественное доказательство с другой стороны — Чалик получил деньги в кассе хотелось бы отметить, что ходатайство о вызове бухгалтера было судом отклонено, затем деньги спустя 27 дней Чалик передает Овчаренко. Овчаренко их осматривает, копирует, переписывает. Затем деньги вручаются Чалику, который несет их в банк и закладывает их в ячейку. Я хочу обратить внимание на то что я указал исчерпывающий перечень манипуляций с деньгами, которые содержатся в материалах дела, который производили и Чалик и Овчаренко. Однако Шляпников извлекает из ячейки (как это видно на записи и следует из протокола) денбги в стандартной банковской вакуумной упаковке — 2 упаковки размерами с кирпич по 5 млн. в каждом. У защиты обоснованный довод — деньги копировались и осматривались после изъятия их у Шляпникова а не до этого, как органам ФСБ предписывает Закон «Об оперативно-розыскной деятельности». На это же обстоятельство прямо указывает на полнейшую чехарду в номерах регистрации оперативных действий Овчаренко. Последующие события регистрируются, судя по номерам раньше чем предшествующие. Оданко суд необоснованно отказал защите в истребовании журнала регистрации из управления «Т» ФСБ РФ.

к) Нарушение требований ст.285 УПК РФ так же грубо нарушено судом. Исследование и оглашение материалов дела произведена не была, а свелась к зачитыванию описей материалов дела гособвинителем. Суд проигнорировал замечания защиты и требование огласить документы на которые ссылается обвинение, а не зачитать название документа из описи тома.

Неполнота судебного следствия привела к обвинительному уклону судебного следствия и неполноте судебного следствия.

Роль ФСБ в деятельности профсоюза

Защита констатирует, что сотрудники ФСБ, в частности Овчаренко оказывали незаконное воздействие на работников ШПЛС, проводя беседы о том, что бы они прекратили так активно работать, как профсоюз. Об этом нам сообщили и Пимошенко и Шляпников и свидетели Дельдюжов и Веселков. Кнышев помимо прочего указал что в связи с его активной позицией о судьбе самолетов ИЛ-96 и восстановлениями по суду после многочисленных незаконных увольнениях ему так же поступали угрозы в частности от Овчаренко вплоть до угроз физической расправы, а Чалик угрожал незаконным уголовным преследованием и тюрьмой.

Защита отмечает что именно в ФСБ Чалик и обратился и проверкой занялся по странному стечению обстоятельств оперуполномоченный Овчаренко. В связи с этим я прошу суд оценить показания Овчаренко, а так же совершенные им процессуальные и юридически значимые действия именно с этой точки зрения. Это личная заинтересованность конкретной службы ФСБ и конкретного сотрудника Овчаренко в дискредитации и ШПЛС и наиболее активных членов и сотрудников.

Подводя итог этой части своих прений хотелось бы констатировать что данное уголовное дело похоже на расправу с профсоюзом и его активистами, сидящими на скамье подсудимых. И Чалик и Сапрыкин

Позиция Пимошенко Валерия Ивановича

Позволю себе суду тезисно напомнить их:

- В начале августа 2013 года Шляпников сообщил о звонке Чалика с предложением обсудить выплаты по ГИТ Пимошенко и другим членам профсоюза.

Эти данные подтвердил свидетель Дельдюжов об этом дали показания и подсудимые Шляпников и Пимошенко

• было несколько встреч, инициаторам которых со слов Шляпникова был Чалик.

Данный тезис так же подтвердил свидетель Дельдюжов, а так же это подтвердили свидетели защиты — Веселков, Громадин, Андреев, Монастырский, Сальников и др., которые указали на жесткий пропускной режим в ОАО «Аэрофлот» и невозможности без приглашения и оформления пропуска пройти на рабочее место Чалика без приглашения последнего. Таким образом защита делает обоснованный вывод, что инициатором встреч был Чалик. Это же подтверждается осмотрами аудиозаписей телефонных соединений, которые обвинение отнесло к разговорам Шляпникова с Чаликом на которых приглашение на встречи звучало от Чалика а не от Шляпникова. Однако высказаться о содержании встречьЧалика со Шляпниковым Пимошенко не в состоянии так как не присутствовал на них

• Позиция обменять часть выплат на отдельный коллективный договор было одобрено ШПЛС. Как пояснили свидетели защиты Дельдюжов, Громадин, Сальников, Монастырский и др. показали, что обращение в ГИТ, а затем в суд преследовали цель не добился единовременной выплаты пилотам, а заставить ОАО «Аэрофлот» встать на путь конструктивного диалога по подписанию отдельного коллективного договора. Все допрошенные свидетели что такой коллективный договор более выгоден пилотам с точки зрения экономической целесообразности чем разовая денежная выплата. Это и косвенно подтвердил Свидетель обвинения Сапрыкин, показавший в ходе следствия что было понятно что Шляпников действует в интересах Аэрофлота

• С этой целью Пимошенко со Шляпниковым провел предварительные консультации в Роструде, что является абсолютно законным. Пимошенко показал что целью было прекращение противостояния ШПЛС с «Аэрофлотом». Позволю себе напомнить что со слова приведенных мной свидетелей градус противостояния профсоюза и авиакомпании на протяжении многих лет был крайне накаленным.

• Шляпников Алексей предложил Пимошенко убедить Чалика И.П. в обоюдовыгодном заключении отдельного коллективного договора. Что и произошло 04 октября 2013 года На этой встрече Пимошенко совместно со Шляпниковым было предложено заключить трех стороннее соглашение между Рострудом, Аэрофлот и ШПЛС о проведении переговоров по взаимовыгодному компромиссу, так же Шляпниковым и Чаликом обсуждались и иные производственные вопросы. Пимошенко слышал разговор обрывками так как у него проблемы со слухом и он является инвалидом по слуху, что документально подтверждено медицинскими документами. Защита отмечает что аудиозапись данной встречи сфальсифицирована обвинением, о чем я говорил подробнее ранее. Протокол осмотра на котором якобы Пимошенко ответил согласием на предложение Чалика о выплате 10 млн. не соответствует действительности. Однако суд и следствие отказались установить истину относительно событий 04.09.2013 г., таким образом тезис Пимошенко о том, что он никогда не обсуждал ни с Чаликом ни со Шляпниковым ни с Кнышовым выплаты каких либо денег в свою пользу, их размер, а так же способы получения обвинением не опровергнут. Иных упоминаний о деньгах со стороны Пимошенко в материала дела нет.

По событиям 18 октября 2013 года Пимошенко пояснил, что Шляпников обратился кнему с просьбой подвезти его от офисного здании Аэрофлот в д.Мелькисарово до центра г. Москвы.

В материалах дела нет ни одного упоминания о том, что Пимошенко был осведомлен о цели поездки. Участия в передаче ключа от ячейки Шляпникову от Чалика не принимал, а находился неподалеку общаясь с сотрудниками Аэрофлота.

Далее Пимошенко показал что по просьбе Шляпникова они приехали в ВТБ24б. Защита отмечает что доказательств осведомленности Пимошенко о цели посещения Шляпниковым банка обвинением не представлено. Шляпников пояснил что ничего не говорил Пимошенко о банковской ячейке и деньгах которые там находятся. Данная позиция обвинением не опровергнута.

Далее, Шляпников попросил Пимошенко доехать до сбербанка. Доказательств того что Пимошенко знал о цели посещения сбербанка в деле нет. Пимошенко пояснил что в сбербанк не заходил а находился в МакДональдсе неподалеку.

Далее Шляпников вернулся в депозитарий ВТБ24 и забрал содержимое ячейки. На выходе Шляпников и Пимошенко были задержаны сотрудниками правоохранительных органов.

Защита отмечает тот факт, что денги из ячейки забирал Шляпников. Пимошенко в помещение депозитария не заходил, денег руками не трогал и после выхода Шляпникова из депозитария портфеля Шляпникова с деньгами так же не касался.

Мошенничество совершается только с прямым умыслом. Обвинением не доказано что Пимошенко был осведомлен о целях посещения банка и о получении Шляпниковым 18.10.13 денежных средств до момента их задержания.

Защита справедливо полагает, что само уголовное дело явилось итогом борьбы ШПЛС за отстаивание трудовых прав своих членов — это и многочисленные акции протеста против незаконных действий компании, и инициирование проверок ГИТ (результатом которых явились 2 предписания о выплатах пилотам, которые привели к ощутимым финансовым потерям компании «Аэрофлот»), противодействие уничтожению российских воздушных судов и замена их на иностранные воздушные суда, лизинговые платежи за которые уходили в офшорные компании, и не допуск иностранных пилотов к работе в авиакомпании и кропотливая ежедневная работа профсоюза по отстаиванию трудовых прав своих членов (восстановление на работе незаконно уволенных, принуждение «Аэрофлота» к выплатам незаконно неначисленных заработных плат и прочих выплат), а привлечение Пимошенко к уголовной ответственности — месть за принципиальность и противостоянию наживы топ-менеджеров Аэрофлота меняющих безопасность полетов на экономические преференции.

Защита настаивает на оправдании Пимошенко Валерия Ивановича.

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

 

ШПЛС: Под крылом правосудия

Солидарность_9.04.2015_ Елена Беллис

фото: trudoros.narod.ru

1 апреля московский Мещанский суд приговорил троих членов Шереметьевского профсоюза летного состава (ШПЛС) к тем срокам, которые ранее запросило для них гособвинение. Шесть лет и шесть месяцев колонии общего режима получил исполнительный директор профсоюза Алексей Шляпников, шесть лет - вице-президент Валерий Пимошенко и пять с половиной - активист профсоюза Сергей Кнышов. В последнее время «мода» на уголовные дела против профсоюзных лидеров обрела размах и все чаще в этой связи звучит слово «провокация».Что же дает им такую благоприятную почву, и куда ведут оставленные на ней следы пыталась разобраться «Солидарность».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Крупная рыба в мутной воде

Прежде всего нельзя не сказать о том, что дело членов Шереметьевского профсоюза летного состава никак нельзя назвать однозначным. История падения или нападения на профсоюз уходит корнями глубоко в прошлое. ШПЛС уже более 20 лет защищает права и интересы работников авиакомпании “Аэрофлот”. Незадолго до начала процесса профсоюз активно требовал у руководства компании закрепить обеспечение достойных условий труда и его оплаты коллективным договором. И, более того, добился через суд дополнительных выплат для 1200 летчиков за работу в ночное время и во вредных условиях.

После чего, внезапно, началась активная деятельность, направленная против профсоюза. В сентябре 2013 года ШПЛС обратил внимание на ряд материалов дискредитирующего характера, появившихся в СМИ, и уже в октябре двое профлидеров оказались за решеткой, а их профсоюзный товарищ – под домашним арестом.

Руководство «Аэрофлота» обвинило профсоюзную организацию в вымогательстве ни много ни мало 30 млн рублей якобы в обмен на ослабление позиций профсоюза по выплатам компенсаций пилотам и неразглашение некоего компромата, который не только бы разрушил деловую репутацию компании, но и повлек бы за собой смену ее руководства. Деньги для первого транша в размере 10 млн были собраны и оставлены в банковской ячейке «Аэрофлота», при вскрытии которой сотрудники ФСБ и транспортной полиции задержали «с поличным» Шляпникова и Пимошенко. Как пояснили сами задержанные, они планировали увидеть в сейфе не наличность, а документы по колдоговору, который внезапно решило заключить руководство. Ключ от ячейки им ранее вручил лично заместитель генерального директора Игорь Чалик.

В результате по горячим следам Московским межрегиональным следственным управлением на транспорте Следственного комитета РФ было возбуждено уголовное дело с обвинением в покушении на хищение имущества в особо крупном размере путем обмана. Обвинение не смутил ни тот факт, что руководство "Аэрофлота" должно было дать взятку за уступки по уже свершившимся выплатам, ни многие другие «курьезы» новоявленного дела, которых, как говорит сторона профлидеров, было предостаточно.

- Мы считаем, что дело полностью сфабриковано, а то, что представляли следователи в качестве доказательств, доказательствами на самом деле являться не может. Начиная с того, что заместитель генерального директора «Аэрофлота» Чалик пришел в ФСБ 5 сентября 2013 года, а заявление написал 18 октября. Получается, что полтора месяца и ФСБ, и следственный комитет работали по устному заявлению. Потом 17 октября сотрудники ФСБ, по их словам, провели опись и клеймление купюр десяти миллионов рублей буквально в течение двух часов, что просто нереально. Более того, в ячейке деньги уже на следующий день лежали опять в банковской упаковке, - пояснил помощник президента ШПЛС по связям с общественностью Игорь Ободков.

Если смотреть на проблему с другой стороны, странностей, в целом, тоже хватает. И самая большая из них – это вообще поездка профлидеров к ячейке в условиях травли и дискредитации профсоюза. Неужели опытные борцы за права работников, с блеском выигравшие миллиардное судебное дело, просто так попались на удочку руководства, доверившись обещаниям? Но времени ломать голову над загадками ни у кого не было. Судебный процесс шел семимильными шагами по пути обвинения. Адвокаты подсудимых неоднократно заявляли протест по нарушениям Уголовно-процессуального кодекса, а также требовали прекратить звонки в свой адрес с целью ускорить судебный процесс. Но, в итоге, спустя всего чуть менее полутора лет суд вынес всем троим обвинительный приговор.

В поисках правды

Как говорит Ободков, в ШПЛС не намерены сдаваться, и после оглашения приговора адвокаты сразу же начали составлять апелляцию в Мосгорсуд. В профсоюзе готовы идти до конца, до Верховного суда.

Надо отметить, что в виновности арестованных по указанным статьям сомневаются сегодня многие. По всей России с требованиями справедливости были проведены десятки пикетов. Кампания в поддержку членов профсоюза получила громкий международный резонанс, на их стороне высказывались Международная федерация транспортных рабочих (International transport workers federation), Международная конфедерация профсоюзов (International trade union confederation) и Конгресс профсоюзов Великобритании (Trades union congress). Генеральный секретарь ITUC Шаран Барроу направила президенту РФ Владимиру Путину письмо, в котором попросила вмешаться в ситуацию с лидерами ШПЛС.

- Не могу пока высказать официальную позицию Федерации независимых профсоюзов России, так как она еще не сформулирована, но лично мне приговор, вынесенный лидерам ШПЛС, кажется предвзятым и недостаточно подтвержденным в процессе судебного разбирательства. Мне кажется более реалистичной версия о провокации в отношении профсоюзных лидеров. К сожалению, эта версия не рассматривалась в рамках судебного заседания, - отметил секретарь ФНПР Александр Шершуков.

В Конфедерации труда России об этом говорят более уверено.

- Действительно, суд первой инстанции подтвердил приговор в отношении трех лидеров Шереметьевского профсоюза летного состава. Наша позиция заключается в том, что данный приговор не может считаться правосудным, поскольку не учитываются многие обстоятельства дел. Мы считаем, что была проявлена исключительная жесткость к людям, которые оказались в данной ситуации. Мы убеждены, что в данном случае против профсоюзных лидеров была предпринята полицейская провокация, инспирированная работодателем, с целью разгромить эффективный профсоюз. ШПЛС принял решение продолжать акции солидарности со своими товарищами. Мы будем поддерживать эту кампанию.  В ближайшее время Конфедерация труда России будет настаивать на рассмотрении этого и подобных ему случаев (процесс над лидером профсоюза докеров Леонидом Тихоновым) на международном уровне, уровне МОТ. Мы подготовим эти материалы в качестве дополнения к нашей последней жалобе в МОТ, по которой уже вынесены рекомендации в адрес правительства РФ. Кроме того, решение суда будет обязательно оспорено в апелляционной инстанции, - заявил президент Конфедерации труда России Борис Кравченко.