Услуги сервиса в России традиционно были так себе. Еще со времен незабвенного СССР сложно было ожидать одобряющей улыбки от продавщицы или пожелания доброго дня в автосервисе. Зачастую это не влияло на качество выполненной работы. Могли сделать и качественно, но улыбнуться – вряд ли.

Со временем железный занавес рухнул и в страну лавиной обрушились западные ценности, а вместе с ними и определение вежливого сервиса. Теперь за определенную сумму денег, обычно более крупную, чем за границей, могли и улыбнуться, и ускорить обслуживание, и в целом создать более приятную атмосферу.

Одной из областей, куда проникло нововведение, стали российские суды. Заказчик не столь важен: государство или всего лишь очередная госкорпорация. Отныне, по воле заказчика, могли не просто «состряпать дело», но и сам процесс сделать по высшему разряду.

Эта история началась в далеком уже 2011 году. Далеком, потому что за прошедшие годы произошло и обрушилось слишком многое, чтобы воспринимать этот год как вчерашний день. Крупнейшая в России авиакомпания «Аэрофлот», которую также неофициально именуют «национальным перевозчиком», наращивала объемы перевозок. Тогда уже заметно ощущался дефицит пилотов, который являлся препятствием для развития, поэтому пилоты часто летали больше, чем это должно быть. Пилоты жаловались, что им не хватает часов отдыха, чтобы полноценно выполнять свои обязанности. Особенно тяжело было во время дальних рейсов.

Когда полет составляет около 10 часов, а это рейс, например, из Москвы в Токио, то общий рабочий день пилота превышает 13 часов. По словам самих пилотов, посадка осуществляется уже на рефлексах, а после выхода из здания аэропорта не остается никаких сил. В случае возникновения нештатной ситуации на борту может потребоваться уход на второй круг, а в самом плохом варианте – полет на запасной аэродром. Легко представить состояние пилотов к этому моменту и скорость их реакции.

Поэтому в международной практике принято доукомплектование экипажа третьим пилотом, который весь полет спит и отдыхает в бизнесс-классе этого же самолета, а на посадке заступает на пост, меняя одного из уставших.

Законодательно такая практика закреплена только в США, где в ином случае самолет просто не выпустят в рейс. Страны Азии готовы принять всех и всегда, лишь бы те подвозили новых туристов. По словам профсоюза пилотов, «Аэрофлот» частично этим пользовался и на дальний восток улетали экипажи, где было лишь два пилота.

В 2011 году Шереметьевский профсоюз летного состава обратился к руководству авиакомпании с просьбой компенсировать тяжелые условия труда. Во-первых, доплатить пилотам за ночные рейсы, во-вторых, надбавку за вредность, которая положена по закону. В ответ «Аэрофлот» заявил, что все необходимые суммы уже «зашиты» в ставке и дополнительных выплат не планируется. Профсоюз обращался несколько раз, потом обратился в суд. По словам пилотов, на них началось давление. Сначала некоторых особо активных уволили, потом восстановили. В результате вновь уволили. Среди бесчисленных судебных инстанций были решения, как в пользу профсоюза, так и в пользу авиакомпании. Апелляции следовали одна за другой. Ситуация разрешилась летом 2013 года. Окончательный вердикт стал сенсацией – «Аэрофлот» обязан удовлетворить требование профсоюза и выплатить 1 млрд рублей своим пилотам.

Казалось бы – «хеппи энд». Прошло пару месяцев, и начались задержания. Совершенно неожиданно выяснилось, что лидеры профсоюза шантажировали национального авиаперевозчика. Они обращались к топ-менеджменту авиакомпании с требованием выплатить им лично особые бонусы, взамен обещали снизить общую сумму для всех остальных.

В октябре 2013 года в СИЗО оказались трое: Сергей Кнышев, Алексей Шляпников и Валерий Пимошенко. Следователь заявил, что необходимо изолировать их от общества. Бывшие пилоты гражданской авиации, по его мнению, могут оказать воздействие на свидетелей, помешать ходу расследования, да и вообще скрыться в неизвестном направлении.

Суду такие доводы показались убедительными. Частично, на это были основания, ведь, Сергея Кнышева задержали на 101 километре от Москвы. Далее процесс пошел своим чередом. Следователь неспешно знакомился с 23 томами дела, обвиняемые ожидали в СИЗО. Каждое последующее заседание Мещанского районного суда было похоже на предыдущее: анонс, аргументация, продление сроков.

Некоторая эволюция наметилась в марте 2014 года. Следователь неожиданно решил, что стоит смягчить форму задержания одному из обвиняемых. Так случайно вышло, что выбор пал на Сергей Кнышева, задержанного при попытке куда-то уехать. Беглый взгляд по его ближайшему окружению тут же находит влиятельную персону. Анатолий Кнышев – летчик-испытатель, герой России, отец обвиняемого. Разумеется, этот факт никак не повлиял на то, что Сергея Кнышева перевели на домашний арест в личном доме с огороженной территорией. Алексей Шляпников и Валерий Пимошенко остались за решеткой.

К слову, еще в декабре на суде Валерий Пимошенко обратился с просьбой улучшить его условия содержания. По какой-то причине его просьбу проигнорировали.

15 мая 2014 года, спустя 7 месяцев после задержания, обвиняемых вновь собрали в одном зале Мещанского районного суда Москвы. Сергей Кнышев прибыл из дома, Алексея Шляпникова привезли из СИЗО, Валерия Пимошенко из тюремной больницы.

«А чего вас столько в зал набилось? Это все родственники, что ли?» - с таким вопросам заместитель председателя Мещанского районного суда Альберт Тришкин обратился к тем, кто пришел поддержать бывших пилотов. «Чудес сегодня не будет», - раскрыл сразу же все карты Тришкин. В принципе, после такого заявления уже можно было расходиться. Все остальное было скорее для протокола и напоминало театр абсурда с элементами садизма.

Следователь тут же внес ходатайство о продлении сроков задержания до 19 июля 2014 года. Аргументация простая – «не успел ознакомиться». 16 из 23 томов позади. За 7 месяцев.

Первым выступил адвокат Сергея Кнышева, который заявил, что они со сроком продления ареста на дому они оба согласны. Однако он попросил для своего подопечного расширить границы пребывания: прогулки по 1-2 часа, походы в церковь и спортзал. Тришкин отреагировал живо: «А зачем спортзал? Гантельки купить и дома заниматься. 500 рублей всего. Денег нет? Ну, хотите я вам подарю. Или еще кастрюли с водой могут подойти. А батюшка зачем? Никак грехи замаливать? На дом вызовете. Вон, со следователем пообщайтесь, он же вам все организует».

На всякий случай Тришкин поинтересовался, возможно ли следить за человеком вне пределов дома. Технический специалист, который присутствовал в зале суда, пояснил, что ничего сложного в этом нет. Впрочем, судье Тришкину не понадобилось много времени в комнате для раздумий, что осуществить желание следователя.

Следом ввели Алексея Шляпникова и Валерия Пимошенко. Процесс пошел по накатанной. На защиту двоих обвиняемых встали пять адвокатов. «Вам есть что сказать суду?» - обратился Альберт Тришкин к Валерию Пимошенко.

«А что говорить? Я даже не надеюсь на судебную защиту. В декабре я просил улучшить мне условия содержания, меня не услышали, и теперь я попал в больницу. Я спросил у медсестры: отчего меня лечат? Она сказала, что предположительно от сифилиса, потому что рядом лежат только больные ВИЧ. Делают какие-то уколы. Пока не помогает», - заявил Пимошенко.

Адвокаты заявили, что Пимошенко срочно нужно перевести в гражданскую больницу, где более квалифицированные врачи, а в перспективе на домашнее содержание. «А какая у него болезнь?», - начал ворошить бумаги на столе Тришкин, «Вот, у меня тут справка есть. У него… эээ… почесуха… Не знаю, что за болезнь, я не врач. Но ее наверняка нет в списке тех, из-за которых необходимо срочно переводить из СИЗО».

Остальные аргументы адвокатов рассматривались судом с таким же пиететом. На вопрос адвоката, по какой причине следователь не посещал осужденного в СИЗО в течение двух недель, Тришкин и вовсе не сдержался. «Да что у него, больше дел нет, что ли?» - воскликнул он в сердцах.

На это у защиты не нашлось что ответить. Действительно, наверняка же у следователя есть другие дела, кроме как заниматься расследованием и ознакомлением с материалами. «Но зачем тогда наши подзащитные находятся в СИЗО? Чем это вызвано? Ведь, все свидетели опрошены, а доказательства уже в распоряжении следствия» - следующий вопрос от адвокатов в адрес следователя опять ушел «в молоко».

«Ну, так, они могут же уничтожить доказательства, которые пока не появились, но могут появиться в будущем», - заявил следователь. Судью Тришкина такой аргумент весьма удовлетворил.

Дело для судьи было уже совсем ясно. Он ушел в комнату, где совещался сам с собой около часа. Итог соответствовал объявленному ранее анонсу. Сроки задержания бывших пилотов были продлены до 19 июля 2014 года.

Сергей Кнышев уехал из зала суда домой, Алексей Шляпников в СИЗО, Валерий Пимошенко в тюремную больницу.